ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА
Достиг вершин членкор какой-нибудь, главный врач,
большой знаток коленной чашечки.
Дрожит медчасть, когда он в белом весь шествует
лечить болезнь. Прошу к столу!
Глаза сверкают. В руках ланцет блестит.
Больной, молчать! Бояться нечего-нечего-нечего-нечего.
Восемь, девять, аут.
Презрел покой какой-нибудь Давид Ливингстон.
Легко ему с его винчестером.
На Новый год махнёт в Центральную Африку.
Одних слонов забьёт сто штук.
Да львов штук двести. Да триста страусов.
И будет жить в народной памяти-памяти-памяти-памяти —
прям, плечист, высок.
Но выше всех — гимнаст под куполом, это да.
Не взять его за доллар с четвертью.
Стальным узлом привязан к лонже он, молодец.
Шпрехшталмейстер гордится им.
А лонжа рвётся. Застыньте, граждане.
Разиньте рты, прикиньте: падает-падает-падает-падает...
Ах, как низко пал.
Прекрасна жизнь! Затейлив хруст её шестерён.
Прищур востёр. Полки внушительны.
Во фрунт равняйсь! Поблажек никаких никому.
Чем гуще шквал, тем слаще штурм.
Но гаснет вечер. И на штурмующих,
как снег судеб, нисходит белая-белая-белая-белая
ночь. Отбой, гудбай.
2001