-
[На главную страницу]
[Фан-Клуб]
Переводы на эсперанто песен Михаила Щербакова
Esperantaj tradukoj de la kantoj de Miĥail Ŝĉerbakov
- Павел Можаев
- Rimon Lusi
Павел Можаев (P. Moĵajev)
Михаил Щербаков - очень интересный бард-исполнитель. Хотя с чисто музыкальной точки зрения его песни редко когда бывают слишком интересны, его поэтический стиль меня лично завораживает. Переводить его песни - довольно сложное, но тем более интересное занятие. Думаю, даже лишь приведенные ниже песни помогут Вам представить, сколь неординарен и интересен этот поэт.
Miĥail ŜĈERBAKOV - estas tra interesa bardo-plenumanto. Malgraŭ tio, ke muzike liaj kantoj malofte estas tre interesaj, estas lia poezia stilo, kio treege ravas kaj fascinas min. Tradukado de liaj kantoj estas sufiĉe malfacila, sed ankaŭ ege interesa okupo. Mi esperas, ke dank' al tiuj tradukoj vi povos almenaŭ imagi, kiom neordinaras kaj interesas tiu ĉi poeto.
Шарманщик / Gurdisto
- Кибитка / Tendoĉaro
- Аллилуйя / Haleluja
- Баллада / Balado (unu el la plej unuaj tradukoj, tial ne tre bona!)
- Свидание с полковником / Intervidiĝo kun kolonelo
- Возвращение / Reveno
- Океан / Oceano
- Колыбельная / Lulkanto
Аллилуйя
Помнишь, как оно бывало?
Всё горело, все светилось,
Утром солнце как вставало,
Так до ночи не садилось.
А когда оно садилось,
Ты звонила мне и пела:
"Приходи, мол, сделай милость,
Расскажи, что солнце село..."
И бежал я, спотыкаясь,
И хмелел от поцелуя,
И обратно брел, шатаясь,
Напевая "аллилуйя".
Шел к приятелю и к другу,
С корабля на бал, и с бала -
На корабль, и так по кругу,
Без конца и без начала.
На секунды рассыпаясь,
Как на искры фейерверка,
Жизнь текла, переливаясь,
Как цыганская венгерка.
Круг за кругом, честь по чести,
Ни почетно, ни позорно...
Но в одном прекрасном месте
Оказался круг разорван.
И в лицо мне чёрный ветер
Загудел, нещадно дуя.
А я даже не ответил,
Напевая "аллилуйя".
Сквозь немыслимую вьюгу,
Через жуткую позёмку,
Я летел себе по кругу
И не знал, что он разомкнут.
Лишь у самого разрыва
Я неладное заметил
И воскликнул: "Что за диво!"
Но движенья не замедлил.
Я недоброе почуял,
И бессмысленно, но грозно
Прошептал я "аллилуйя",
Да уж это было поздно.
Те всемирные теченья,
Те всесильные потоки,
Что диктуют направленья
И указывают сроки,
Управляя каждым шагом,
Повели меня, погнали
Фантастическим зигзагом
По неведомой спирали.
И до нынешнего часа,
До последнего предела
Я на круг не возвращался,
Но я помню, как ты пела.
И уж если возвращенье
Совершить судьба заставит,
Пусть меня моё мгновенье
У дверей твоих застанет.
Неприкаянный и лишний,
Окажусь я у истока.
И пускай тогда Всевышний
Приберёт меня до срока.
А покуда ветер встречный
Все безумствует, лютуя,
Аллилуйя, свет мой млечный!
Аллилуйя, аллилуйя...
1986Haleluja
Ĉu memoras vi eĉ svage
Kiel ĉio brulis, brilis:
L' sun' aperis ĉiutage
Kaj ĝis nokto ne subiris,
Kaj je l' temp' de l' sunsubiro
Telefone vi sinceris:
"Venu, kara, venu, diru,
Ke la suno malaperis..."
Mi impetis, skuiĝante,
Al la kis-ebrio tuja
Kaj revenis hejmen lante,
Kantetante "Haleluja!".
L' viv' plezuris-aventuris,
Tamen pasis ja sen senco,
Kaj mi daŭre ronde kuris
Sen la fin', sen la komenco.
Faskoj da sekundoj saltis
Kvazaŭ fajro eferveska,
Tagoj buntis kaj ekzaltis
Kiel danco ciganeska.
Laŭ la rondo de l' viv-punto
Ĉio sate-glate iris,
Sed en unu bela punkto
Mian rondon iu ŝiris.
Kaj ventego nokte nigra
Min renkontis, mis-ulula,
Sed mi ĝin ignoris, pigra,
Kantetante "Haleluja!",
Tra frostego kaj tra tondro,
Tra blizarda blov' incita
Mi kuregis laŭ la rondo -
Laŭ la rond' jam difektita.
Nur ĉe l' punkto de l' disŝiro
La misaĵon mi ekvidis
Kaj rigardis ĝin kun miro
Dum la kuro plu senbridis.
Minacate de l' danĝero
Mi traflustris, brule arda,
Halelujon de despero -
Sed ĝi estis jam tro tarda.
Tiuj mondaj sorto-fluoj,
Kiuj ĉion mise miksas
Kaj spitante ambiguojn
Tempolimojn por ni fiksas,
Direktante ĉiun paŝon
Laŭ zigzago, laŭ spiralo
Gvidis min al l' morta maŝo,
Al l' pereo, al l' fatalo.
Kvankam nur pri vi mi revis
Ĝis la lasta tempolimo,
Al la rond' mi ne revenis
El deprima malproksimo.
Sed se l' fat' min sendos ringe
Laŭ malnova vivo-ordo,
Mi preferus ke l' destin'
Venigu min al via pordo.
Senbezona, desperanta
Mi revenos al la fonto -
Tiam Dio la Plejsankta
Min forprenu el ĉi mondo.
Sed dum bruas vent' kruela,
Vent' freneza kaj misfara -
Haleluja, mia hela,
Haleluja, mia kara...Баллада
Известно стало, что вблизи от города, в лесах,
бунтовщики, мятежники
имеют наглость жечь костры, валяться на траве
и замышлять недоброе.
Отряду нашему приказ: проследовать туда.
Отряд кивнул - и следует.
Найти злодеев окружить врасплох и повязать,
маневры все привычные.
И через несколько часов отряд уже кольцом
смутьянов жмет в их логове.
И к горлу каждого копье приставлено - и мы
считаем до пятнадцати.
Не долго думая, они смекают, что к чему
и что за чем последует.
На счете "три" сдаются все, оружье побросав,
сдаются все как милые.
Кто плачет, кто кричит, что рад правительству служить
хоть палачом, хоть пытчиком.
Кто выкуп выплатить сулит, кто - выдать вожаков.
Ну, ни стыда, ни гордости.
И лишь один сдается так, что всем бы перенять,
сдается так, как следует.
Лежит, мерзавец, на траве и, глядя в небеса,
свистит мотив бессмысленный.
Как будто просто мимо шел, решил передохнуть,
прилег и стал насвистывать.
Как будто вовсе не причем (что, кстати, может быть.
Никто ж не вник, не выяснил.)
Не долго думая, отряд смекает, что живым
такого брать не следует.
И вот копье мое пронзает горло свистуна,
Всех прочих - в плен, и кончено.
В пути обратном я свистать пытаюсь тот мотив,
Да не идет, не вяжется.
Оно понятно: сроду я ни слуха не имел,
ни музыкальной памяти.
Как раз того, что следует.
1993Balado
Eksciis oni, ke ĉeurbe en arbardensej'
Insurgentar', ribelular'
Bruligas lignofajrojn, kaj sternaĉas sin sur ter',
Pensante kaŝe pri malbon'...
Al nia trupo jen l' ordon' direkti tien sin,
La trup' kapjesis kaj do ek!..
L' fiulojn trovi kaj ĉirkaŭi ilin kun subit' -
L' manovroj jam kutimaj tre...
Kaj jam post kelkaj horoj la taĉmento ringe la
Puĉistojn premas en amas',
Kaj al ĉiesa gorĝo jam alstarigitas lanc'
Kaj ĝis dek kvin kalkulas ni...
Sen multe pensi ili ekkomprenas pri l' afer'
Kaj kio kion sekvos tuj,
Je cifro "tri" armilojn ĵetas kaj sen fiprokrast'
Kapitulacas kun humil'.
Jen plor', jen ĵur' ke iu ĝojas esti por la reĝ'
Ekzekutist' kaj turmentist'...
Jen mon-propon', jen la promes' denunci l' estrojn tuj -
Estas nek hont', nek fierec'...
Kaj nure unu donas la ekzemplon de kondut'
Ekzemplon de l' sekvenda ag':
Ekkuŝis, kanajlaĉo, sur la herbon kaj sen tim'
Motivon fajfas sen la senc'...
Pretere iris kvazaŭ kaj decidis por ripoz'
Ekkuŝi kaj ekfajfis do...
Kaj flanke sidis, kvazaŭ (kio povas esti ja -
Neniu pridemandis lin...)
Sen multe pensi l' trup' decidas: estas vana ŝarĝ'
Lin preni viva al prizon',
Kaj mia lanco pikas trae l' gorĝon de l' fajfint',
Aliajn preni - kaj la fin'...
Reveturante, la motivon penas fajfi mi,
Sed sen sukceso, sen rezult',
Facile - ja denaske nek pri la muzikmemor'
Nek pri l' tonsent' disponis mi...
Ĉefaĵojn, ve, ne havas mi...Свидание с полковником
Здравствуйте, полковник. Вы точны, как бес.
Вижу, мало спали и черны, как лес.
Что ж, располагайтесь без чинов, прошу вас.
Запросто отстегивайте свой протез.
Трубка вас согреет и вино взбодрит.
Полон ваш бокал и золотист на вид.
Пробуйте - напиток благородный, древний.
Это только кажется, что он горчит.
Выпейте до дна и перейдем к делам.
Завтра наступление по всем фронтам.
Жуткая, бесцельная резня и бойня
Завтра суждена в числе других и вам.
Был вчера на штабе утвержден приказ,
Нынче он в деталях доведен до вас,
Завтра вы прикажете - и цепь замкнется:
Полк пойдет в атаку и падет за час.
Тысяча смертей за шестьдесят минут
Ради стратегических штабных причуд -
Это, согласитесь, не смешно, полковник,
Или - по-английски говоря - not good!
Следует из сказанного мной одно:
Нужно из цепочки исключить звено.
Именно затем я и позвал вас, сударь,
Именно за этим отравил вино.
Что предотвратил я и чего не смог,
Чей расчет простителен и чей жесток -
Мы обсудим после и не здесь. Прощайте,
Яд уже подействовал: зрачок широк.
В путь, мой дорогой, не поминайте злом.
Следующий гость уже стучится в дом:
Встречу на сегодня я назначил многим
И не собираюсь прекращать прием.
1990Not good - Не хорошо (англ.).
Intervidiĝo kun la kolonelo
Venu, kolonel', vi ĝustas ĝis frenez',
Nigras pro maldormo kvazaŭ noktomez';
Nu do vin aranĝu, nur sen ĝen', mi petas,
Simple liberigu vin for de l' protez'.
Vin varmigos pipo kaj vigligos vin',
Plenas la pokalo je la or-fascin'
Do gustumu la trinkaĵon noblan, oldan,
Ŝajna amareco ne konfuzu vin.
Trinku ĝis la fund' kaj ek al la afer',
Morgaŭ komenciĝos la atak-infer',
Aĉaj kaj sencelaj buĉo kaj masakro
Ankaŭ vin atendas morgaŭ ĉi mizer'.
Stabe oni disputaĉis kun fervor',
La ordon' detale pretas jam, sinjor',
Morgaŭ vi komandos - kaj la ĉen' ringiĝos -
L' regiment' pereos en atak' dum hor'.
Mil' da mortoj hore - rava ekzekut',
Por la bizaraĵoj stabaj sangtribut'
Tio, vi konsentu, ne ridindas tute,
Aŭ, se angle mi parolu do - not good.
El la diritaĵo sekvas sola ver':
Strikte ekskludendas el la ĉen' ĉener',
Ĝuste tial mi hodiaŭ vin alvokis
Kaj venenis l' vinon ĝuste por l' afer'.
Kion mi preventis kaj ĉu kun util',
Kies agoj previgeblas, kies stil' -
Poste proparolos ni sed nun - adiaŭ,
Agas jam la tokso - larĝas la pupil'...
Bonan vojon, kara, ne akuzu min,
Sekvan gaston jam venigis la destin'
Multajn rendevuojn mi hodiaŭ fiksis
Kaj akceptos ĉiujn ĝis la pleja fin'...
Not good - Ne bone (angle).
Возвращение
Эй, эй, эй, южные страны! Дали морей...
Горные цепи, пустынь пески, озер и рек прохлада,
Все красоты земные, все радости и беды
путешествий многолетних
Мы познали, испытали на себе. Теперь все это позади.
Теперь - домой, на крыльях ветра - тра-та-та-та!
К родимым берегам летим мы,
И эти берега уже близки, уже видны.
Эй, эй, эй, полные трюмы! Кучи богатств...
Полные бочки заморских вин, парча, хрусталь, алмазы...
Ждет богатых подарков отчизна дорогая,
августейшие особы
Заготовили награды, и войска на берегу встречают нас.
Трубач трубит начало смотра - тра-та-та-та!
Построились полки в шеренги
И, трижды салютуя в нашу честь, кричат "виват"!
Эй, эй, но что же мы видим! Где же триумф?
Где же цветы, где же почет и слава, где объятья?
Все не так! Нас не желают! Нас видеть не хотят,
и принимают за врагов,
И, обратив стволы орудий в нашу сторону, приказывают нам
Лечь в дрейф не ближе километра - тра-та-та-та!
Ай, где-то мы опять ошиблись
И снова что-то сделали не так. А это жаль...
1985Reveno
Hej, hej, hej, landoj de l' sudo! Foroj de l' mar...
Ĉenoj de montoj, dezertaj sabloj, lagoj kaj riveroj...
Ĉiujn terajn belaĵojn, la plagojn kaj la ĝojojn
de l' vojaĝoj longedaŭraj
Ni travivis, ni traspektis, ni traspertis kaj al ĉio venis fin'.
Kaj nun - al l' hejmo vente-strebe - tra-ta-ta-ta!
Al la gepatra bord' ni flugas...
Kaj tiu bordo tre proksimas jam, videblas jam...
Hej, hej, hej, plenaj ŝipkeloj! Granda trezor'...
Plenaj bareloj da vinoj luksaj, diamantoj, oro...
La patrio amata atendas la donacojn,
kaj moŝtuloj ĉiaspecaj
Jam preparis la premiojn kaj la trupoj sur la bord' renkontas nin,
Kaj trumpetist' salut-trumpetas - tra-ta-ta-ta!
Viciĝas multaj regimentoj,
Trifoje nin salutas vivuante l' soldatar'!
Hej, hej, sed kion ni vidas? - Kaj la triumf',
Kaj niaj floroj, la glor', la fam', brakumoj ĉio estas for!
Oni neglektas, ne volas vidi nin kaj
prenas nin por malamikoj,
Turnas la paftubojn kontraŭ nin, kaj tuj aŭdiĝas tondre la ordon':
Ekdrivi fore de la bordo - tra-ta-ta-ta!
Denove ni eraris ie...
Kaj faris ion mise, jen bedaŭro, jen domaĝ'...Океан
Ну, здравствуй, бог зыби.
Что нынче мне скажешь?
Чем я обязан столь странной встрече?
Ты, взявший у неба
всю зелень, все блестки,
часть их неужто дашь мне, слепому?
Как в детстве не знал я,
что значит "бом-брамсель",
так век и кончу - все знать не буду.
Зыбь зыбью. Смерть смертью.
Я был здесь. Я видел.
Но - там, в пустыне кто мне поверит?
Мне лишь бы не плакать,
прощаясь с тобою.
Вот ведь характер, чуть что - и в слезы.
Ты ж, звонкий, бей в бубны.
Но вторы не требуй.
Для этой песни мне слов не хватит.
1992Oceano
Saluton, hul-dio,
Nu, kion vi diros?
Ĉu mi meritis ĉi renkontiĝon?
Rabinte l' ĉielon,
Je l' verdo, je l' briloj,
Vi al blindulo ĉu donos iom?
Denaske dubante
Pri l' vorto "brammasto",
Mi tamen mortos, sen scii ĉion...
Mort' - morte, hul' - hule,
Mi estis, mi vidis...
Sed en dezerto ĉu oni kredos?
Mi penu ne plori
Ĉe nia disiĝo,
Ho karaktero plorema mia...
Vi, freŝa, tamburu
Sen eĥon atendi -
Ja ne sufiĉos al mi la vortoj...Колыбельная
Спит Гавана, спят Афины,
Спят осенние цветы,
В Черном море спят дельфины,
В Белом море спят киты.
И подбитая собака
Улеглась под сонный куст,
И собаке снятся знаки Зодиака,
Сладковатые на вкус.
Та-ра-рам-па, гаснет рампа,
Гаснет лампа у ворот.
День уходит, ночь приходит,
Все проходит, все пройдет.
Путь не длинный, не короткий,
Посвист плетки, запах водки,
Кратковременный ночлег.
Скрипы сосен корабельных,
Всхлипы песен колыбельных.
Дальний берег, прошлый век...
И висит туман горячий
На незрячих фонарях.
И поет певец бродячий
О далеких островах,
О мазуриках фартовых,
О бухарской чайхане,
И о грузчиках портовых,
И немного обо мне,
И о том, что кто-то бродит,
Ищет счастья - не найдет,
И о том, что все проходит,
Все проходит, все пройдет.
Век прошел, у нас все то же.
Ночь прошла, прошел прохожий,
Путник дальше захромал,
Смолк певец, ушла собака,
Только знаки Зодиака,
Да дождинок бахрома...
Ночь уходит, день проходит,
Все проходит, все проходит...
1982Lulkanto
Dormas Kubo kaj Atenoj,
Kaj aŭtuna ciklamen'.
Dormas en la mar' delfenoj
En la ocean' - balen'.
Kaj batita hund' sen digno
Jam kuŝiĝis ĉe arbust',
Kaj ĝin trovas sonĝe zodiakaj signoj
Iom dolĉaj laŭ la gust'.
Ta-ra-ram-pa, lud' finiĝis
Estingiĝis koridor'.
Tago svenas, nokto venas,
Ĉio pasas, pasos for.
Kurta voj' - kaj voj' al foro,
Skurĝ-sonoro, brand-odoro
Kaj mallonga nokta dorm'.
Poste knar' de l' pinoj hulaj,
Ĝemoj de la kantoj lulaj,
Transa bord', iama dom'...
Kaj nebulo varma, onda
Pendas sur lanterna rand'.
Kaj kantisto vagabonda
Kantas pri transmara land'.
Pri ŝtelistoj plej fortunaj,
Pri teejo en Azi',
Pri haven-ŝarĝistoj junaj
Kaj iome - eĉ pri mi...
Kaj ke iu serĉas pene
La feliĉon sen sukces',
Kaj ke ĉio postalvene
Iam dronos en forges'.
Pasis jar' - sed ĉio samas,
Pasis nokt' - paŝant' plu lamas
Laŭ la voj' kun softa tret'.
Ĉesis l' kant', la hund' forestas,
Nure zodiako restas
Kaj pluvera fajna ret'...
Nokto svenas, tago venas,
Ĉio venas, ĉio svenas.
Кибитка
Все скрылось, отошло, и больше не начнется.
Роман и есть роман, в нем все как надлежит.
Кибитка вдаль бежит, пыль вьется, сердце бьется,
Дыхание твое дрожит, дрожит, дрожит.
И проку нет врагам обшаривать дорогу,
Им нас не отыскать средь тьмы и тишины.
Ведь мы теперь видны, должно быть, только Богу.
А может, и ему — видны, да не нужны.
А где-то позади, за далью и за пылью,
Остался край чудес. Там человек решил,
Что он рожден затем, чтоб сказку сделать былью.
Так человек решил. Да, видно, поспешил.
И сказку выбрал он с печальною развязкой
И призрачное зло в реальность обратил.
Теперь бы эту быль обратно сделать сказкой,
Да слишком много дел, и слишком мало сил.
А мы все мчимся вдаль, печаль превозмогая,
Как будто ничего еще не решено,
Как будто жизнь прожив и все-таки не зная,
Что истина, что нет, что свято, что грешно.
И бесконечен путь, и далека расплата.
Уходит прочь недуг, приходит забытье.
И для меня теперь так истинно, так свято
Чуть слышное в ночи дыхание твое.
1983
Tendoĉaro
Forpasis ĉio jam kaj ne plu nin rilatas,
Ekiras la roman' laŭ la romana ir'.
Kuradas tendoĉar', voj' glatas, koro batas,
Tremetas via spir', tremetas via spir'.
Kaj vanos serĉa pen' de l' malamikoj fiaj —
Fidinde kaŝis nin mallumo kaj senbru',
Ja ni videblas nun nur al okuloj Diaj,
Sed, ŝajne, ankaŭ Di' nin ne bezonas plu.
Kaj ie post la ĉar', trans polvo, trans mizero
Postrestis la mirland' laŭ ies findecid',
La celo estis ja fabelon fari vero —
Tielis la decid', sed trois la rapid'.
Kaj la fabelofin' rezultis tro kruela:
La intencita bon' transformis sin je l' mal'.
Ho, refariĝu l' ver' pli bona, pli fabela! —
Sed misas la destin', kaj fortas la fatal'...
Kaj ni veturas plu, malĝojon superante,
Kvazaŭ la tuta viv' ne venis al l' forstrek',
Kvazaŭ dum l' tuta viv' ni vivis ne sciante,
Kie sin kaŝas ver' kaj kio estas pek'.
Kaj longas plu la voj', kaj la kvitiĝo foras,
Foriras la dolor', alvenas la sopir'.
Kaj nura sankta ver' por mi, pekant', valoras –
L' aŭdebla en la nokt' sonad' de via spir'...
trad. 05.10.2010
Шарманщик
Мало ли чем представлялся и что означал
твой золотой с бубенцами костюм маскарадный —
в годы, когда италийский простор виноградный
звонкие дали тебе, чужаку, обещал...
Ведь не вышло, и музыка не помогла.
Небо поникло, померкло. Дорога размокла.
Даль отзвенела и, сделавшись близкою, смолкла, смолкла —
и оказалась не сказкой, а тем, чем была.
Мало ли что под руками твоими поёт —
скрипка, гитара, волынка, шарманка, челеста...
Время глядит на тебя, как на ровное место,
будто бы вовсе не видит. Но в срок призовёт.
Ворожишь ли, в алмаз претворяя графит,
или чудишь, бубенцы пришивая к одежде, —
в срок призовёт тебя время; вот разве что прежде, прежде
даст оправдаться — и только потом умертвит.
Мало ли кто, повторяя канцону твою,
скажет, вздохнув, что «в Италии этаких нету»...
Самый крылатый напев, нагулявшись по свету,
так же стремится к забвенью, как ты к забытью.
Не вздохнуть невозможно, но верен ли вздох?
Право, шарманщиком меньше, шарманщиком больше...
Всё, кроме боли, умолкнет и скроется, боль же, боль же —
вечно была и останется вечно. Как Бог.
1991
Gurdisto
Kiel ajn belis kaj ĉarmis laŭ ĉia kalkul'
Via kostum' maskerada kun oro tintila
En tiu temp', kiam vast' Italia azila
Brilan futuron promesis al vi, ho fremdul', —
Ĉio vanas, ne helpis eĉ via muzik'.
L' voj' iĝis kot', la kolor' de l' ĉiel' ekagresis,
Brila futur' proksimiĝis kaj brili tuj ĉesis, ĉesis
Sin rivelinte ne revo, sed nur mistifik'...
Kio ajn sonu kaj kantu per via labor' —
Gurd', violono, gitar', sakfajfilo, celesto —
L' temp' senpasie silentas pri via ĉeesto,
Tamen en certa moment' ĝi ja vokos vin for.
Ĉu elsorĉas vi gemojn el griza grafit',
Aŭ simple flikas la vestojn plej pie kaj ĉaste —
Foje la temp' vin indulgos per l' eblo plej laste, laste
Sin elpravigi — kaj tuj prenos al infinit'.
Kiu ajn homo ravita de via motiv'
Diru, ke «en Itali' oni tiajn ne aŭdis», —
Eĉ la plej bela kanzon', kiu tro longe laŭtis,
Estos, simile al vi, konsumita de l' viv'.
La suspir' ekstervolas, sed vanas ja ĝi:
Vivis gurdist', ne plu vivas gurdisto — do, amen...
Ĉio ekmutos, forsvenos, distiĝos, sed tamen, tamen
Restos eterne l' doloro simile al Di'.
trad. 11.01.2011Rimon Lusi
Трубач
- Ах, ну почему наши дела так унылы?
Как вольно дышать мы бы с тобою могли!
Но - где-то опять некие грозные силы
Бьют по небесам из артиллерий Земли.
- Да, может и так, но торопиться не надо.
Что ни говори, неба не ранишь мечом.
Как ни голосит, как ни ревёт канонада,
Тут - сколько ни бей, всё небесам нипочём.
- Ах, я бы не клял этот удел окаянный,
Но - ты посмотри, как выезжает на плац
Он, наш командир, наш генерал безымянный,
Ах, этот палач, этот подлец и паяц!
- Брось! Он ни хулы, ни похвалы не достоин.
Да, он на коне, только не стоит спешить.
Он не Бонапарт, он даже вовсе не воин,
Он - лишь человек, что же он волен решить?
Но - вот и опять слёз наших ветер не вытер.
Мы побеждены, мой одинокий трубач!
Ты ж невозмутим, ты горделив, как Юпитер.
Что тешит тебя в этом дыму неудач?
- Я здесь никакой неудачи не вижу.
Будь кто трубачом, хоть Бонапартом зовись.
Я ни от чего, ни от кого не завишу.
Встань, делай как я, ни от кого не завись!
И, что бы ни плёл, куда бы ни вёл воевода,
Жди, сколько воды, сколько беды утечёт.
Знай, всё победят только лишь честь и свобода.
Да, только они, всё остальное - не в счёт...
1986.
La trumpisto
Hej, nu kial do, niaj aferoj fiaskas,
Al kia inspir' povus konduki esper'.
Sed la infer' denove disiĝon eknaskas,
Kraĉas ĉielen arogaj kanonoj de l'ter'.
- Nu, eble eĉ jes, sed atenti ne nepras,
Provu aŭ ne, ĉielon ne vundos pоnard'.
Vanas l'kalkul - kiome da salvoj ekjelpas,
Kun ajna pen' la superon ne trafos bombard'.
- He, mi sen plezur' damnas la regnon senvervan,
Sed vidu mem, kiel elrajdas al plac',
La general', li, nia estranto fiera,
Tiu satrap', senigita de l'digno pajac'.
- Lasu pri ĝen'. Li ne meritas mencion,
Ne por ĉiam aeron plenigis miasm'.
Se en real', jes, mankas gvidantaj racioj,
L'ordinarul', li la vojon ne trovos al pac'.
Jene, refoj', nia domaĝ'- en pretero,
Ĉu en solec' vi, en malvenk' - l'alarmant'?
La indeferent', via, skrupul' jupitera,
Kio ĝin distras dum la malsukcesa strebad'?
- Sed, en ĉi svag', mi malsukceson ne vidas,
Estu l'rajdant' eĉ kun Bonoparta pretend',
Mi nek de li kaj nek de aliu dependas,
Ek! ankaŭ vi, por vin plene forlasu depend'
Eĉ se gvidant' en misvoj' for de l'vero,
Se fuŝa flu', la revojn dronigas en plag',
Kredu ke nur, gravas ja dign' kaj libero,
Nure la dec' kaj honest' estu sur nia flag'.